- Подзаработать хочешь? – Андрюха в ответе не сомневался. Ну, сами знаете, какой раздрай наступил в стране через пару лет после дурацкого путча 91 года. А не знаете, так тем лучше. С работой и деньгами было хреновато. Поэтому я сразу перешел к подробностям:
- А чего делать? Опять спирт разгружать? – был такой эпизод, Андрюха же
и организовал.
- На этот раз не спирт. Мепель, одежда, всякие вещи. И загружать на
пятый этаж.
- Переезд?
- Ну да, родственник из Питера в Москву переселяется. Квартиру купил на
Комсомольском проспекте.
- Здорово. Барахла-то много?
- Не очень. Два фургона. Взял на первое время самое необходимое,
остальное потом купит. Когда отремонтирует комнату за комнатой.
- А сколько комнат?
- Четыре. Огромные. Хорошие квартиры на Комсомольском. Старые большевики
продают, жить стало не на что.

Но, рассказал Андрюха, не все так просто. Сами большевики – дед с бабкой
- уже ни о чем не беспокоятся, готовясь к последнему переселению.
Инициаторами продажи выступает среднее поколение семьи – то ли сын с женой, то ли дочь с мужем. Оба работали по партийной части какими-то мелкими функционерами, зато в хлепном месте – может быть даже на Старой площади. А когда кончился Советский Союз, кончилась и еда в их кормушке.
Найти работу с их профессией было вообще нереально, да они и не искали.
Молодое поколение – парень с девкой – о работе тоже не помышляли, да и учиться нигде не учились, сидели дома. Так что, продажа квартиры была единственным по их мнению выходом. Образ жизни семьи странный, если не сказать больше. Из дому семейка выходит, похоже, только в магазин за продуктами. Остальное время сидят дома безвылазно. Квартира страшно захламлена. Из четырех комнат жилая только одна, где все шестеро живут в страшной тесноте. Еще в приемлемом состоянии санузел и кухня. Остальное пространство много лет использовалось как помойка и забито хламом едва ли не под потолок. Старая поломанная мепель, какие-то ковры, битая и просто грязная посуда, нестиранное белье, старые газеты и просто мусор, накопленный лет за пятнадцать-двадцать. Через одну комнату протоптана узкая тропа до жилого места, а две просто закрыты, поскольку наполнились уже давно. Андрюха просто охреневал, видя такое.

Квартира должна быть освобождена к определенному дню, к которому Андрюха и собирал компанию грузчиков из знакомых. Однако, приехав в назначенный день после обеда, мы обнаружили нервного новосела и злого Андрюху, топчущихся у подъезда. Бывшие жильцы не успели очистить помещение. Целая бригада злых и потных грузчиков сновала взад и вперед, вынося громадные пластиковые мешки и загружая ими кузов грузовика.
- Долго они еще?
- Да хер их знает! Должны были вчера закончить, а у них еще и конь не
валялся! Вон, видишь, мусор выносят. Прямиком на помойку повезут. Уже и
не пытаются сортировать. Второй грузовик сегодня. Пока одолели только
одну проходную комнату. Но с утра грузчики были с бодуна, а сейчас кровь
разогнали и хоть как-то шевелятся. Бригадир уже подходил договариваться
насчет помощи. Готовы заработать чуть больше?
- Да мы не против, только уж очень грязно выглядит... Ладно, согласны.

Поднялись в квартиру. Хоть и были подготовлены андрюхиным рассказом, но от увиденного воочию испытали легкий шок. Действительно, выглядит как загородная свалка. Грязища, пылища, жарища как в преисподней. Бригада грепет в мешки все подряд не разбирая и выносит потоком. Окна открыть нельзя – не добрались еще. Бывшие владельцы сидят на кухне, закрыв дверь. Белая кость. Ладно, делать нечего, присоединились к конвейеру.
Дело пошло веселее. Нагружаем, выносим, грузим. Зубоскалим попутно про лень людскую и свинство. Откопали стол и стулья, диван – разломали и вынесли. Опростали одну комнату, открыли окна – стало легче дышать.

А еще час спустя конвейер встал. Грузчики столпились в комнате и коридоре. Бригадир протолкался в сторону кухни и постучал в дверь.
- Хозяин, мы так не договаривались. Тяжести идут по другой цене.
- Какие еще тяжести? – С первого взгляда вышедший на стук бывший
партийный деятель не понравился мне чрезвычайно. Рожа противная,
брюзгливо выпяченная губа, пивное пузо и вообще, повидали мы таких
идеологических работников в советское время. – Я же сказал, все на
помойку!
- Да такие тяжести! Сами посмотрите!
Толпа раздалась, и хозяин, а за ним и хозяйка вошли в комнату, безуспешно пытаясь сохранить одежду в чистоте. Из мусорного развала торчит угол рояля. Белого когда-то, а теперь серо-желтого от грязи.
- Ёпт! – хозяин едва не сел на пол. – У нас что, еще и рояль есть?
- Хуясе! – хозяйка со стуком захлопнула рот. – Помнится, лет пятнадцать
назад мы все думали, не выучить ли Аньку на рояле играть! Слушай, может
у нас и гараж с машиной имеется? Ты вспомни, права-то ты зачем получил?

Не смеялись только хозяева и бригадир грузчиков. На суровом лице пролетария явственно читалась классовая ненависть.