1930-е годы. Доктор Фридрих Риттер (Джуд Лоу) и его спутница Дора Штраух (Ванесса Кирби) обосновываются на острове Флореана, мечтая создать утопию. К ним присоединяются семья Виттмеров, а затем Баронесса ( Ана де Армас ) с любовниками, решившая построить на острове отель. Попытка мирного сосуществования быстро перерастает в борьбу за ресурсы, власть и территорию.
«Эдем» Рона Ховарда, маститого голливудского постановщика, основан на реальных событиях. Вступительные титры лаконично сообщают: 1929 год, мир погружён в хаос, распространяется фашизм, доктор Риттмайер удаляется на острова. Вместе с соратницей он поселяется на Флореане, чтобы завершить написание великого трактата, призванного спасти человечество. В красивом вступительном кадре пара смотрит с берега на уходящий корабль, почти как на картине Фридриха.
Вскоре остров перестаёт быть местом для двух отшельников. Туда приезжает семья — немецкий госслужащий, контуженный в окопах Первой мировой, с молодой женой и сыном. Они начинают новую жизнь на неприютном острове, пытаясь сбежать от сложностей мира, в котором «нужно выбирать между покупкой еды и оплатой аренды». Следом за ними на Флореане появляется и менее тихая гостья: баронесса со свитой любовников, вознамерившаяся построить здесь экзотический отель и прославиться. И участники этой компании не слишком-то ладят между собой.
Будни дикой жизни здесь не романтизируются, а превращаются в бесконечную череду препятствий на пути к нормальному существованию. От трудностей обыденных и рутинных — вроде постройки дома или выкапывания колодца для пресной воды — до безумных: героиня умудряется родить ребёнка, одновременно отбиваясь от стаи диких собак, пока соседи обчищают её дом в поисках припасов.
К счастью, режиссёр относится к своим персонажам с должной иронией. И касается это не только фальшивой баронессы, демонстрирующей весь арсенал «женских приёмов» ради соблазнения особей мужского пола. Все обитатели острова представляют собой не характеры, но собирательные образы. И большая часть их пребывания на экране занята взаимными кознями.
Ироничен и сам главный персонаж — доктор Риттмайер в исполнении Джуда Лоу, который после инфекции вырывает себе зубы и ходит со стальной челюстью, обескураживает приезжих обнажённым видом и внедряет «духовные практики» в сексуальную жизнь. Но режиссёр не идёт за героем и его прототипом, мечтавшим написать Великую Книгу для спасения человечества. «Так говорил Ницше — нет же, Шопенгауэр, смысл жизни в страданиях, человек схож с животным» — подобные сентенции подаются с должной улыбкой, что позволяет повествованию не скатиться в высоколобую притчу.
Ховард не идёт и по другому очевидному пути — стремлению к натурализму. Здесь нет места Херцогу, хотя оперные арии на граммофоне баронессы прямо отсылают к его «Фицкарральдо». Фильм изобилует кадрами с величественными и враждебными пейзажами или изображениями животных, насекомых и растений — снятых в нарочито цифровой манере, не претендующей на подлинность. Природа в «Эдеме» — не живое пространство, а декорация для разыгрывания человеческих конфликтов.
Дикие детали «обетованного рая» не формируют среду, а лишь иллюстрируют её. В «Эдеме» нет речи о постепенности одичания, о внезапности обретения человеком животных инстинктов и утраты разума.
Отсутствие сложных ходов не означает отказ от режиссёрского метода. Ховард выстраивает «Эдем» как историю столкновения схематичных фигур в замкнутом пространстве, работая в рамках классической драматургии — без сложностей и полутонов. И в итоге получает невыдающийся, но занятный фильм со звёздным составом. И финальные титры подтверждают: реальная история вновь оказалась сложнее её кинематографического воплощения.
Текст — Мария Шиманская
«Эдем» точно не претендует на лучший фильм Рона Ховарда. Зато предлагает жанровую историю выживания — в красивых локациях и с красивыми лицами в кадре.